источник http://yoki.ru/idols/rus_tusa/51132-4/
«Фабрика звёзд 7». Дмитрий Бикбаев: «На Фабрике все этим занимаются»
29.10.2007 14:20
Дмитрий Бикбаев один из самых популярных фабрикантов седьмого сезона. Поклонницы пророчили ему попадание в «пятерку» финалистов, но предсказания не сбылись: в прошлое воскресенье, со счетом 6:2, Дима покинул проект. Он не расстраивается, наслаждается свободой и с удовольствием рассказывает о своих впечатлениях, жизни и отношениях с «фабрикантами».
Про жизнь до «Фабрики звёзд»
Я вспомнил себя 3 года назад, когда я поднимался в самолет, на котором я летел в Москву из Уссурийска. Я помню свои мысли, что я лечу в какую-то сказку, лечу в Москву, где что-то невероятное откроется. Что все двери будут для меня открыты. А здесь было столько всего тяжелого, такой тяжелый путь. Сначала до поступления в ГИТИС, потом до первого спектакля, потом до первого кино, вот сейчас до «Фабрики звезд». Конечно, люди могут постоянно нас обвинять, что могли найти и поталантливее, и поартистичнее, и поинтереснее, и покрасивее, но на самом деле, здесь находятся люди с очень тяжелым путем. Передо мной никогда не было открытых дверей, я выгрызал для себя все. Первый спектакль с таким трудом играл, с сорванной связкой на ноге, то есть, это через боль. Я выходил за кулисы, мне кололи много заморозки, и я уходил играть дальше. Я, не будучи танцующим человеком, играл в балете, но я так хотел. Репетировал ночами, мне нужен был шпагат – я его сделал за неделю, а для танцующего мальчика, все понимают, что это очень тяжело. Мне сказали, что я никогда не буду петь. Я работал по ночам, зарабатывал деньги, относил педагогу по вокалу, чтоб научиться петь и попадать в ноты. Мы все достойны быть здесь.
Про работу в театре
В театр я пришел, когда уже прошел на «Фабрику». Сергей Борисович Проханов (руководитель Художественного Театра) сказал, что если я уйду на «Фабрику», то он меня выгонит из театра. Но я ему сказал, что обязательно вернусь, и очень долго его упрашивал, чтоб он меня отпустил на проект. То есть я его, а не наоборот.
Про первую номинацию
На первой номинационной песне лучше больше, чем меньше. По крайней мере, я спел, и это было самое обсуждаемое событие за всю неделю. Все говорили, что это было много, это было чересчур, это было всё как-то театрально. Зритель это запомнил, увидел какие-то мои штуки. То есть сейчас уже вся «Фабрика» ходит и пародирует меня, как я там двигаюсь на сцене, как я там пою эту песню. Значит, это цепляет, это лучше, чем не запоминать вообще.
Про отношения с Анастасией Приходько
У нас с Настей были очень тяжелые отношения. На кастинге мы с ней жутко невзлюбили друг друга. После этого мы на второй неделе первые из всех ребят легли в одной постели и занимались, черт знает чем, и это все показывалось и обсуждалось. Но это было как игра. Мы изначально заявили, что мы играли. Но не играли на камеру, а игрались. Потому что ей там не хватало внимания, мне тем более не хватало, и все эти стрессовые ситуации как-то сблизили очень сильно. Потом были выезды на природу, в Останкино, где не было камер и всё так и было. И наши отношения, более, чем дружеские, начались именно без камер. И то, что видит зритель в он-лайне, это всё результат этого общения без камер. Потому что в любом случае у меня есть девушка, с которой мы очень долгое время вместе и понятно, что я не буду делать такие поступки, которые бы делали ей больно. И мы с Настей разговаривали, по-моему, это даже показывали в он-лайне. У нас был разговор, что мы не будем доводить наши отношения до чего-то большего, чем дружба. Но не любовь, не отношения, а больше, чем дружба. Потому что, безусловно, и у нее, и у меня есть симпатия к друг другу, причем сильная. Она мне очень нравится как девушка, но это слишком серьёзная сфера, куда мы вторгаемся - сфера любви, и всё это нужно проверять жизнью. Я пообещал своей девушке, что буду ей верен на проекте, и не буду делать ей больно, и что я не заставлю ее переживать. Мы работаем с ней в одном театре, я не заставлю ее ходить по театру с опущенной головой, я стараюсь этого не делать в любом случае, обвинить меня в чем-то таком невозможно. Тут все этим занимаются, на «Фабрике». И целуются, и обнимаются, и спят вместе, и массаж друг другу делают. Просто так на нас с Настей обратили особое внимание, и в том числе потому что у меня есть официально девушка, с которой мы собирались расписываться… В общем, мне нужно выйти на свободу, подумать, потому что тяжело: я свою девушку не вижу.
Про голосования
С Аней Колодко понятно: девочка заплакала, у меня тряслись руки, вот здесь действительно объективно у меня не выдержало сердце, и я её поддержал. Что касается Пупса… Вот видите, я каждую номинацию помню, я даже помню что двигало мной, потому что для меня это очень важное решение! Пупсу отдал, потому что объективно это был номер. Я бы в жизни за него не голосовал. У него какое-то интересное восприятие жизни, иногда он жутко обаятельный, а иногда никак его не воспринимаешь. Там был один момент, когда он точно так повернул голову. Но повернул так, что у всех было замирание сердца. Он смог это сделать. Например, Катя не смогла это сделать целым номером, а он это сделал вот каким-то маленьким моментом.
Про рейтинги
Объективно ребята все стали очень-очень-очень дороги. Они все являются очень-очень- очень разными и слова Кости Меладзе о том, что нужно выбирать по таланту, приобретают какой-то двойной смысл, потому что у каждого человека есть огромная плеяда своих плюсов и недостатков. И как их взвешивать? Это очень тяжело. Двигаться по пути рейтинга - это тоже неправильно, потому что, по сути, это мы должны говорить зрителю, что правильно, а не зритель нам. Бывает, что человек ничего из себя не представляет, но он почему-то рейтинговый. Он по сути делает отвратительные вещи, но при этом рейтинговый, и я, например, не сторонник рейтинга. Я лучше проголосую за человека, который, может быть, менее рейтинговый, но при этом при всём он является более значимым с точки зрения музыки, с точки зрения таланта, искреннего, чистого таланта. Я никогда не пытался никого поддержать.
Про Алексея Светлова
Леша был мне очень близким человеком, у него были такие же проблемы как у меня. Ему запрещали петь, ему говорили, что у него никогда не получится ни стать артистом, ни кем. После того как выступил на одном из таких же аналогичных проектов на канале Россия, у него был период, когда он перестал заниматься музыкой вообще. Для меня это было очень важно – как-то поддержать его. Даже не столько поддержать, сколько сказать, что если музыка у него не идет, это не значит, что в этом виновата как-то музыка или он. Это значит, что этот проект у него не получился. Нужно дальше идти и дальше двигаться. Я бы в любом случае ему это сказал. Тут, как говорится, на вкус и цвет товарища нет. Но, исходя из моих вкусовых категорий, он был не самый слабый участник, в принципе. Не самый слабый вокалист. Мне кажется, что на данном моменте, если бы у нас в России было побольше таких вокалистов, которые удивительно прекрасно работают вживую, не фальшивят, передают смысл песни, а он это делал блистательно, тут у нас многие могли бы поучиться этому. Потому что когда он пел последнюю песню на средничном концерте, я видел, как люди плакали. Это было трогательно, проникновенно, и это была настоящая музыка. Может быть, здесь вопрос формата сыграл свою роль.
Про поклонников
Папа передает мне письма от моих поклонников «Бикбайкеров». Они мне пишут всякие разные свои истории, я знаю, что они сценарий дописывают. И это была их идея, чтоб я снял какой-то фильм на «Фабрике», чтобы это всё как-то было интересно. Соколовского я принимал в «Бикбайкеры» недавно.
Про Константина Меладзе
У нас был очень серьезный разговор с Костей Меладзе. Он посадил всех и очень по-родительски, по-отцовски сказал, что очень нас любит как своих родных детей, что мы сейчас одна семья и одна команда, и что он дорожит каждым из нас в равной степени. У него нет любимчиков и никогда не будет. Как только он поймёт, что кто-то дорог ему больше, он сделает так, что уровняются шансы каждого, сейчас всё в наших руках. После чего мы все обнялись, кто-то заплакал. Я заплакал, потому что я не знаю такой другой дружной сплоченной «Фабрики звезд».
Про «живой» звук
На нас очень сильно давит шлейф тех «Фабрик». Мы поем вживую, нам всё равно говорят, что мы петь не умеем. Мы поем джазовый концерт с Гароняном, который показывается по Интернету. Я пел в две октавы диапазон песни, это просто очень тяжело, но все равно я знаю, что в Интернете муссируется, что я петь не умею. Там пел Марк Тишман, который прекрасно владеет своим голосом, пишут, что он поет шепотом. Это всё шлейф тех «Фабрик». Если бы мы были первыми, я думаю «Фабрика звезд» была бы самым престижным проектом, потому что, да, в воскресенье мы работаем под плюс. Почему? Потому что у артистов, которые к нам приезжают, нет возможности прорепетировать. Если у них есть такая возможность, мы поем вживую. Например, «Братья Грим». Да, может быть, номер был не таким ярким, зато это живой звук, вот здесь зритель может выбирать.
Или вот приехала к нам Пелагея. Они с Корнелией два дня репетировали и спели. Живой звук – это репетиции. В любом случае. Перед джазовым концертом я репетировал два дня, потому что это все-таки очень ответственно, когда ты стоишь с живым джазовым бэндом, где дирижером был Гаронян. Я первый раз пел не под минус, а с оркестром и я гордо могу заявить об этом.
Про Влада Соколовского
Многие говорят про Влада, что он избалованный. Может, и избалованный в плане любви человеческой. У меня никогда такого не было, честно. Я приехал сюда, и у меня не было детства, но мне часто говорят, что я как ребенок себя веду. Были 90-ые годы, было очень тяжело. Не было юности, потому что я работал, как лошадь вкалывал в Москве, чтобы учиться в театральном, чтобы становиться настоящим артистом. Было очень тяжело, мне негде было кушать, негде было спать, и поэтому сейчас на «Фабрике звезд» я отрываюсь по полной программе. Соколовский с другой историей: ему нужно оправдать. Я был в гостях в его в семье, у него потрясающие родители, просто невероятные, но они не дают ему заболеть «Звездной» болезнью и никогда не дадут. Они его так хорошо ставят на место, что дай Бог, так каждому. Со мной родители говорили так, что чувствую, я бы дальше журналиста не ушел. Когда я им звоню с «Фабрики», они меня поддерживают, а Владу дают конкретные установки, задания. Другой уровень общения. Он работает с детства, у него тоже какое-то детство начинается на «Фабрике».
Про жизнь в Звездном Доме
Очень тяжело жить в Звездном доме с точки зрения психологии. Недаром нас обслуживает целая команда психологов, и доктор Курпатов во главе этой команды. Он очень хороший, какие чудеса он творит с участниками, помогает обрести себя. В Звездном доме очень тяжело, потому что ты не знаешь как себя вести. Ты знаешь как бы ты повел себя, если бы не было камер, если бы не было шлейфа событий. Ведь всё это запоминается, и всё это потом обсуждается, и не всегда обсуждается теми людьми, которые желают тебе добра. В Доме нелегко, и здесь, когда ты делаешь какой-то поступок, на тебя очень многие вещи давят. Есть люди, команда с необъективным отношением, есть зрители, которые видят тебя плохим, потому что ты изначально им не понравился внешне. В жизни ты прошел мимо, а здесь они на тебя смотрят, выискивают плохое и еще начинают это как-то муссировать. К нам ведь не все относятся с точки зрения «Вот молодые талантливые ребята, что из них будет дальше». Как правило к нам относятся «вот это выскочки… Первым делом у которых наверняка «блатнявые» какие-то родители». Например, в жизни ты хочешь услышать мнение, ты подходишь к человеку, который тебе небезразличен и спрашиваешь. А здесь не можешь так сделать, потому что, во-первых, участники. В основном, они конкуренты, и все это понимают. Корнелию не любят, потому что у нее сильный голос, Настю потому что она эпатажно себя ведет, меня не любят, потому что у меня есть определенное количество поклонниц. Мы все стараемся жить, мы стараемся развиваться, мы все-таки одна команда.
О делах "фабричных" беседовала Анна Павлова
фото:
